Даже сейчас Милость выше Правосудия.

[92_lina]

 .
Aus : http://sirielle-mellon.livejournal.com/1025517.html

Травматические рассуждения

 

Когда что-то делаешь, бегаешь по аптекам, пакуешь хорошему человеку теплый вязанный жилет, шапочку и шарфик и правда легче. Потому, что не успеваешь задуматься о деталях, которые раскаленными иглами впиваются в душу. 

Только чувствуется все острее. 

Тяжело не плакать, провожая. А потом наваливается тупая боль.

Где сейчас пианист-экстремист? А рыжеватый симпатичный парень, который пел "Чи Ви чуєте цей спів?" А козаки? Избег ли огня и пуль воин, которого на потеху раздевали перед камерой? Правда ли, что два раза один снаряд в воронку не падает?

А длиннючий сотник из Крыма? А тот мальчик, что радовался принесенной партии ледоступов: "Я впервые прошелся нормально. А то катился с Институтской. Спасибо!" А эти милейшие львовские дядьки. 

А щеночек, который прибился к козацкому редуту. Ему искали хозяина. Страшно подумать что могло с ним статься в этом огненном аду. Хоть бы оказалось, что собачонок нашел свой дом до страшных дней крови и огня.

Как художник, как ученый содрогаюсь от того, что погибли музейные фонды. И библиотека. Люди несли. Повстанцы собирали. Музыка звучала. Арт-сотня работала. И это НАС после этого обзывают "фашистами"?

Как радуешься весточке в смс, что жива конкретная наглая рыжая морда, с которой не доиграла партию в "Синоби"... С которой дралась подушками и среди ночи варила какао да чаи гоняла. Звонишь незнакомому человеку и говоришь "Вернитесь живыми и здоровыми". И надеешься, что в следующий раз услышишь еще и другие голоса.

Хочется спросить его: "Как ты? Что ты делал? Где был? Что видел? Что тебя сейчас держит? Что тебе сейчас нужно?" И лепечешь глупости. 

Моя подруга в Иерусалиме вкладывает записку в Стену Плача. Ту самую, о которой ты просила.

Жив и легко отделался муж Мэри Кристмас. 

Живы Макаровы. 

Мы живы... Вы живы... Они живы...

 

Драго говорит: "Если так получится, что у вас будет шанс мстить за свои обиды, потери или сделать зло, учинить самосуд или еще что-то такое. Вне зависимости от того, кто вы.

Оставайтесь людьми. Вопреки всему, оставайтесь."

http://drago-sumy.livejournal.com/226766.html

Ты прав, Драго. Мы - люди. Мы остаемся людьми. Мы останемся людьми...

Это так же важно как победить.



* * * 



Aus : http://diana-ledi.livejournal.com/1153976.html


ТІ, ЩО ПРОЙШЛИ ЧЕРЕЗ ВОГОНЬ


- Не осуждай, не осуждай. - мне говорят.
- Не осуждаю. - отвечаю я, и тяжело мне отвечать, но говорю я искренне.
Я учусь не осуждать...

- Не осуждай, не осуждай... - тихим эхом плывёт сейчас над Майданом.
Я слышу эти слова в разговорах нашедших друг друга, после первых обьятий и радости, когда они начинают перечислять своих:
- А где этот? Жив? Ранен? А этот? А, вона оно как... Не осуждаю.
Мы учимся не осуждать...

- тех, кто прошёл бой восемнадцатого, отступил, отполз, но выполз снова девятнадцатого. Стоял под пулями, не выдержав, уехал.
Не осуждаю.
Он прошёл через огонь.
- тех, кто прошёл бой восемнадцатого, отполз, помчался к семье, эвакуировал семью и себя подальше от этого ада.
Не осуждаю.
Он прошёл через огонь.
И не его вина, что после этого огня он уже не верил в победу.
Мало кто ночью восемнадцатого верил в победу.
- тех, кто приехал к бою, услышав первые выстрелы, собрал вещи и честно уехал.
Не осуждаю.
Он был честен. Он не путался под ногами в бою.
...

Понимаю, что Мы победили! - могут кричать только те, кто к этой победе (полно, победе ли? пока неясно) не имел никакого отношения.
Потому что те, кто действительно победил (полно, победил ли? пока неясно) сейчас кричать не могут.
Их души и сердца выжжены огнём.
Даже если они не были в этом огне.
Даже если они только подносили патроны бутерброды.
Даже если сидели далеко и плакали, что не могут быть сейчас на Майдане.

Это их победа (полно, победа ли, пока неясно)
Но говорить о победе как о победе они не могут. Им мешает пепел сожжёных их душ и сердец. Даже если сердца и души сжигались взглядом через монитор.
Они прошли через огонь.
...

Клянусь глазами моими, сгоревшими в эти дни - от моих глаз сейчас отводят глаза даже друзья, но их глаза такие же.
...

Клянусь глазами ребят, мужчин, ставших друзьями моими в эти дни - в эти глаза страшно смотреть. Там нет победы. Там боль, отчаяние, пепел. И готовность к новому бою, если нужно.

.